кто научил целоваться Ипполито

[mag-da]

Опять Caraibi. Давно лежит, пора выкладывать, пусть хоть по частям

Фэндом: Пираты (Caraibi)
Автор: Magda
Название: Старая сеньора
Пейринг: Ипполито, некая дама, взявшая на себя труд научить юного Альбрицци целоваться
Жанр: драма


Ветер терзал белые гроздья черемухи, но это была просто игра. Весенняя забава шальных порывов и ласкового дождя… Старая сеньора дотянулась до задвижки и впустила ветер в комнату. Все вокруг сразу же наполнилось ароматом ливня, зелени и сырой земли. Почему весна пахнет молодостью? И сердце стучит, как будто надеждам еще суждено сбыться…
Женщина отошла от окна. Грешно не любить весну. Но она не любит. Слишком больно… Столько лет прошло, а все еще больно вспоминать то, что забыть не в силах. Яд былого и его же обжигающее тепло…
Старая сеньора придвинула к себе небольшой сундучок и нахмурилась. Она избегала воспоминаний, ненавидела сувениры и старые вещи. И давно не открывала этот сундучок, очень давно. Ей не зачем было это делать – содержимое она знала наизусть. Память хранила мельчайшие детали этих безделиц, ее единственных реликвий. Но иногда, очень редко, ей нужно было ощутить их вещественность, чтобы удержаться от отчаяния. На краю, но удержаться.
Небольшой пухлый томик – сонеты Петрарки. Между пожелтевших страниц заложен старый дубовый лист, сморщенный, почти черный. И миниатюра. Молодой человек с ясными глазами и насмешливым изгибом губ… Ипполито… Тот, кто всегда в ее сердце.

Глава первая.

Это началось очень давно, весной. Впервые после смерти мужа Анна приехала в Милан и собиралась провести там несколько недель, как того настоятельно требовали дела.
Собственно говоря, ехать ей не хотелось. Поместье вблизи Милана слишком напоминало ей о Роберто. Он обожал этот небольшой замок и превратил его в свою лабораторию. Здесь все носило отпечаток личности мужа – от подъездной дорожки до обилия диковинок в самых неожиданных местах. Это была крепость Роберто, в которой он привык переживать семейные неурядицы. Анна всегда знала, где его найти, если только созревала для примирения первая.
Конечно, она тосковала. Все-таки с Роберто они прожили вместе слишком долго. Этого времени им, правда, не хватило, чтобы понять друг друга, но зато оба научились прощать. И прощаться, в том числе навсегда.
Въезжая в город маркиза мечтала убраться из него при первой возможности, но уже через несколько дней неожиданно поняла, что в Милане ей дышится легко. Нет, не сказать, что тут было спокойно – герцогство еще лихорадило после очередных волнений бедноты. Просто атмосфера нервозности взбадривала, диссонируя с общим, признаться-таки, довольно минорным настроением, которое с трудом удалось встряхнуть после зимы.
Вдова почти с удовольствием взялась за намеченное: встречалась с забытыми друзьями, проверила отчетность по делам поместья, даже подала жалобу наместнику. Чаще обычного ходила в церковь. Это была дань традиции, не ее – Роберто. Для скептической натуры Анны в церкви всего было чересчур, но муж считал, что христианская мистика исполнена благодати и находил в ней неподдельное утешение.
Словом, Милан влиял на нее странным образом. В тот день, спускаясь по ступеням собора, она раздумывала как раз об этом, когда ее окликнули:
- Маркиза, дорогая сеньора!
- Сударь?
Мужчина уже кланялся и прежде, чем он успел распрямиться, Анна поняла кто перед ней. Граф Максимилиано Альбрицци. Один из многочисленных кузенов и немногих друзей Роберто. Как постарел…
Некогда граф чуть не угодил к ней в любовники. Тщательно продуманные планы нарушила внезапная страсть кудрявого красавца к своей будущей жене, за что впоследствии Анна была сопернице только благодарна. Ныне Альбрицци почти растерял свою прекрасную шевелюру, но манеры были при нем.
- Счастлив видеть вас, дорогая маркиза. Ваша красота обращает всеобщее внимание, так что я едва осмелился подойти.
Застигнутая врасплох вдова протянула графу руку не зная, смеяться или злиться. Меньше всего ей хотелось встречаться с этим осколком былого.
- Позвольте представить, мои сыновья, Ипполито и Ферранте. - Так и есть, пара мальчишек-подростков нетерпеливо топталась за спиной Максимилиано.
Старик немедленно пустился в долгие соболезнования, сетуя о невосполнимости утраты. Анне хотелось уйти, она едва сдерживалась. Кто-кто, а этот человек точно знал, что верной женой она не была. Что там говорить - невинной невестой тоже. Господи, да если Роберто и плакался кому, то только с Альбрицци!
- Я слышал, вас часто видят в храме. Когда сердце горюет, только молитва может его успокоить. Она врачует душевные раны, дарует надежду на воссоединение в вечности, ибо жизнь трудна, но, к счастью, коротка.
Неожиданно женщина по-настоящему разозлилась. Этот высоконравственный пенек битый час болтает и еще толкует о быстротечности бытия! Маркиза глубоко вздохнула и процитировала из Овидия:
- Множество всяческих игр время, бесценную вещь, нам помогает убить.
Старик с важностью кивнул, он явно не понял ее язвительности. Темноволосый мальчик пританцовывал, не в силах устоять на месте. Но его брат вдруг поднял глаза и насмешливо посмотрел на Анну.
Он понял, о чем я, – смутилась вдова.
К счастью граф все еще не мог остановиться. Анне понадобилось несколько мгновений, чтобы обрести присутствие духа. Настолько не в своей тарелке она не чувствовала себя давно. Неожиданно ей стало стыдно – что на нее нашло? Со всей доступной ей мягкостью маркиза прервала Альбрицци.
- Для вас, мой друг, это тоже тяжкая утрата. Вы сочувствуете мне, в то время как сами заслуживаете едва ли не большего участия…
Максимилиано изумленно моргнул и рассыпался в уверениях преданности старой дружбе. Она слушала вполуха, рассматривая мальчишку. По виду лет 15. Очень красив. Очень правильные черты лица. Большие выразительные глаза. Классическая мужская красота – и этим все сказано. Его брат тоже был привлекателен, но красотой чересчур утонченной, в изящной фигуре даже просматривалось что-то женственное.
- Всегда счастлив вам служить, дорогая синьора. – Старик поклонился в последний раз и принялся прощаться к великому облегчению застоявшихся сыновей. Вот уж проклинают, наверное, отцовскую старомодную обходительность. Маркиза не удержалась и бросила еще один взгляд на юного нахала, который уже догнал брата на площади.
- Граф, - окликнула она Альбрицци, - что до услуг, то у меня есть к вам одна просьба…

Глава вторая

Старому Альбрицци не терпелось добраться до драгоценного скелета, но мальчик попросил разрешения посмотреть книги. Собственно говоря, именно на это Анна и рассчитывала, принимая гостей в библиотеке. Разбирая цветы, она искоса наблюдала, как знаток древней словесности бродит вдоль полок, бросая жадные взгляды на пыльные фолианты. Странный мальчик. Маркизе было с чем сравнивать – ее младшему сыну в пошлом месяце исполнилось 18. Как она и ожидала, Ипполито не упустил возможность приехать с отцом, а вот его брат наверняка отговорился от визита к старой родственнице.
Хозяйка окликнула мальчика через залу. – Вы не любите диковинки?
Юноша неохотно оторвался от изучения очередного тома. С раздражением взглянул на маркизу.
- Я люблю диковинки, но не люблю хлама.
Женщина хмыкнула, вот же наглец.
- Ценители редкостей часто слывут старьевщиками. Я сама собираю коллекцию и знаю об этом не понаслышке.
- Что же это за коллекция? – Ипполито поддержал беседу только из вежливости. Ему явно не терпелось вернуться к книге.
- Коллекция любовников, – пропела Анна, предвкушая реакцию.
Мальчик замер, словно окаменев. О том, что он жив, напоминали лишь изумленно хлопающие ресницы. Потом, словно спохватившись, разлился румянец.
Фи, - подумала маркиза. Смех так и рвался наружу, - ну зачем тебе этот младенец? – Вдова постаралась сохранить серьезное выражение лица. Малыш слишком легкая добыча, но остановиться она сейчас не в силах. Дразнить это существо было сущим наслаждением.
- Вот полюбуйтесь, – продолжила Анна академическим тоном, - один из давних экземпляров прислал мне цветы. Надо вам знать, что это большой оригинал. Каждый его букет – зашифрованное послание даме сердца. Вы, конечно, слышали про язык цветов?
Не отвечая, гость как завороженный подошел к столу. Книги были забыты.
Вдова извлекла из охапки две розы, показала Ипполито.
- Здесь все понятно, не так ли? Вот только что скажете о цвете?
Подросток все еще молчал, не в силах отвести от нее глаз. Женщина тоже держала паузу. Помогать она не собиралась.
- Ну… - молодой Альбрицци наконец разлепил губы, – розовая по всей видимости – любовь, а белая – чистота. – Юноша старался держаться спокойно, но хрипотца в голосе выдавала его с головой.
- Не совсем, – не захотела оставить менторского тона Анна. – Любовь в наивысшем ее проявлении – это красная роза. Вот с белой вы угадали. А розовая символизирует счастье разделенного чувства. Дальше у нас тюльпаны – вам они о чем-то говорят?
Мальчишка помотал головой, его пальцы с силой впились в край стола. Растерянность сделала Ипполито еще моложе, чем-то он напоминал встрепанного воробья. Очень симпатичного воробушка.
Анна сделала плавный жест рукой, так подчеркивал свои речи ее старый учитель латыни. – Вам полезно будет знать, что красные тюльпаны дарят, признаваясь в искренней любви. Поставьте их в большую вазу.
Мальчик повиновался. Оторопь понемногу сходила с него. И совершенно напрасно, потому как маркиза не намерена была убирать когти. Юный интеллектуал явно нуждался в хорошем уроке, и как раз сегодня хозяйка замка была в подходящем настроении для педагогической порки. Выбрав несколько душистых соцветий, она прижала их к щеке. С чувством произнесла:
– Розовая акация, еще один символ любви. Их не может быть много, ведь у любви тысяча тысяч имен.
Ипполито снова смутился.
- Ах да, розовая акация в букете намекает, что дама обладает особым шармом. – Анна задорно подбоченилась. – Как вы думаете, это мне присуще?
Наградой ей было лицезрение живой статуи. Молодой Альбрицци опять вытаращил глаза, на этот раз забыв даже покраснеть. После такого представления маркиза не удивилась, если б он сбежал, но мальчик перевел дух и не тронулся с места.
Будешь знать, как насмехаться над печальными вдовами, – женщина откровенно наслаждалась. Ее еще не оставило желание щелкнуть Ипполито по носу за насмешливый взгляд там, на площади. Как ни в чем ни бывало, она продолжила:
- Дополняют смысл эти цветы, вам они знакомы? – Лекторша собрала белые соцветия и сунула их в последнюю вазу.
- Viburnum, – пробормотало начавшее оживать изваяние.
- Верно, калина, но вот что она означает?
Юноша покачал головой.
- О, это очень патетично, – не сдержала сарказма Анна. - "Если ты меня покинешь, мое сердце разорвется!" Так что теперь я в раздумьях, как ответить на столь пылкое выражение чувств. Разумеется, речь идет о языке цветов…
- Пошлите крапивы.
Маркиза засмеялась. Экземпляр определенно был с характером.
- Как вы жестоки! – Она взглянула на мальчишку с новым интересом. - Впрочем, жестокость свойственна молодости, как старости простительно многословие.
Вдовица обошла стол и теперь оказалась всего в шаге от Ипполито. Пристально посмотрела в голубые глаза.
- Нет, я не последую вашему совету, хоть вы и правы. Чрезмерное многословие – лишь тень былой любви. Но воспоминания дороги нам обоим.
Это было правдой. Роман с нынешним членом магистрата, в прошлом – очаровательным острословом, случился так давно, что вспоминать о нем было даже приятно. Что только не покажется привлекательным через пелену прошедших лет… Анна снова отвернулась к цветам. Она не смотрела на юношу, но чувствовала исходящие от него волны тепла.
Едва ли мальчишка сейчас способен соображать, – подумала маркиза и, резко обернувшись, спросила:
- Как бы признались в любви вы?
Молодой Альбрицци очень медленно взял красную розу, хотел было отдать Анне, но в последнее мгновение рука зависла в воздухе. Он будто сам испугался своего порыва. Ипполито так и остался стоять, прижимая к груди цветок и не отводя от женщины огромных восхищенных глаз.
Где-то по спине побежали мурашки.
- Только роза? – Спросила как можно равнодушнее.
- Разве нужно что-то еще?
Взгляд юноши притягивал как магнит. – Черт возьми, - с веселым удивлением подумала Анна, – что-то в тебе есть…
- Когда вы влюбитесь, садовники вас проклянут, – протянула она. – Но дарить розы вы будет еще не скоро.
- Почему?
Вдовица вздернула подбородок. – Потому что я от вас роз не приму.
Она ожидала смущения, даже слез. Но мальчик тоже с вызовом, только залегла морщинка между бровями, взглянул на собеседницу.
- А что же примете?
- Это зависит от вас. – Маркиза невольно смягчила тон. – Подумайте, например, про аллегорию дружбы, ею я могу одарить достойного.
- Благодарю вас, - Ипполито бережно положил розу на стол, - я подумаю. – Он поклонился и отошел к полкам.
Анна возвела очи горе. – Мадонна, ну и зачем она этот сделала? Мальчик, конечно мил, но вот только юношеской страсти ей и не хватало. Долго размышлять над содеянным, однако, не пришлось. Дверь распахнулась и в библиотеку почти вбежал Максимиллиано. Его глаза возбужденно блестели.
- Не нахожу слов от восхищения! – Граф отчаянно жестикулировал - Ваш экземпляр представляет немалую ценность. Подумать только, скелет единорога! Насколько мне известно, ничего подобного нет даже в собрании Альдо Бранди!
Вдова подавила улыбку. Она помнила за Альбрицци эту манеру громко восторгаться.
- Дорогой кузен, вы окажете неоценимую услугу, если освободите меня от сего монстра.
Старик вытаращил глаза. – Что? Но каким образом?
Анна плаксиво взглянула на изумленного ценителя редкостей. Разыграть репризу для нее было пустяковым делом.
- Я верю вам, что эти кости ценны и интересны, но зрение мое не находит в них ничего привлекательного. Признаться, я их панически боюсь… - Она нервно теребила попавшуюся под руки розу, ту самую. – Пусть экспонат найдет пристанище в вашей коллекции.
- Это неслыханно… - Максимиллиано едва дышал, - да как же…
-Умоляю, граф, на вас вся надежда! – Женщина с отчаянием вцепилась в рукав Альбрицци. Старик так простодушен, что переиграть было невозможно. – Роберто дорожил этим единорогом, я не могу приказать убрать его в чулан. В память о друге вы просто должны мне помочь… А чтоб вы не выдумали, что чем-то мне обязаны, я попрошу еще об одной услуге.
- Все, что пожелаете, дорогая синьора. – Граф, казалось, готов был пронести ее на руках до Рима.
- Здешнее книгохранилище в изрядном небрежении. – Маркиза обвела рукой высокие стеллажи. – Ценнейшие издания свалены по углам, громоздятся на каждом шагу. Да и то, что твориться на полках далеко от идеала. – Она снова прикоснулась к руке графа, - я бы попросила вашего сына взять на себя труд хотя бы отчасти разобрать библиотеку. Понимаю, что для молодого человека усидеть на месте нелегко, но…
- О нет, - Альбрицци оглянулся на сына. – Ипполито любит книги. Вы можете положиться на его усердие…
И любознательность – добавила про себя веселая вдова

@темы: Пираты, фанфики, впечатления